С трудом, но покачала головой. Жажда требовала принять его предложение, орала и вопила внутри, и, казалось, еще мгновение, и покажутся клыки, и она когтями вопьется в его плечи...
- Нет.
Джейми сказала это четко и даже громче, чем требовалось. Будто говорила не только Джему, но и самой себе. Ей хотелось бы, чтобы это "нет" относилось и ко всему остальному, но... Стоило только посмотреть в его глаза. Фанатичность, прежде ею невиденная, вызывала разные чувства: от смятения до настоящего страха. Неужели он и вправду настолько далеко запустил в свое сердце тьму? И чем дольше Джейми смотрела Джему в глаза, тем сильнее чувствовала что-то недоброе. Поэтому она осторожно опустила ладони на руку брата, прикасаясь к теплу, что ее холодная кожа поглощала, нагреваясь куда медленнее, чем хотелось бы. Но сейчас от нее не веяло смертью или мертвенным холодом - как ни странно, кожа оказалась прохладной, словно она только-только вышла из холодного душа, или с мороза. Будь сейчас зима, никто бы и не заподозрил подвоха.
- Кэт, я вижу, что ты что-то задумал. Пожалуйста, - она вновь его просит, - не делай этого. Пообещай мне. Я не хочу, чтобы из-за меня ты страдал. Ты и так... - она скользнула взглядом по его руке, что он порезал для нее. Ее руки опустились к упаковке бумажных салфеток. Она достала сразу несколько, все также осторожно, изучающе и опасливо коснулась ладони брата, прикусила нижнюю губу, промакнула в кровь салфетки.

Так запоздало ощутив запах, ставший для нее красными флажками угрозы, что Джейми не сразу среагировала на вопросы брата. Странный запах... точно относится к оборотням, и его перебил аромат крови, в один момент переключив внимание на себя. Что-то с этим запахом было не так, и Джейми чуть нахмурилась, сжимая окровавленные салфетки в своих пальцах.
- В двух кварталах... кирпичная многоэтажка, без номера. Узнаешь по граффити "бог не спасет", - вздохнула, все еще обремененная мыслями. И весьма тяжелыми, потому что сердце Джема выдало его, на мгновение ускорившись. Глядя ему в глаза, она безмолвно укорила его за эту ложь. Но не стала переубеждать, обвинять и далее по списку. Если он считает это нужным, то... пусть сделает? Наверно, да. Сама Дженсен не знала, как ей поступить, потому что не знала своего брата. Теперь он был совершенно другой. И почему-то она не спешила его переубеждать.
Только погладила его по плечу, словно разравнивала ткань пиджака.
- Ты вернешься? - во взгляде читалась детская наивность.