Обещания свои нужно выполнять.
Даже если нарушаешь правила, что-то должно оставаться неприкосновенным, это нормально для человеческого существа - оставаться в рамках, потому что убираешь их - и человек остается один на один с миром, без всякой защиты. А мир слишком равнодушен, чтобы не сломать любого, кто окажется в его тисках.
А, ну и клятва, конечно.
- Тебе нужно будет заманить ее. Не нужно оборачиваться, ведьма может что-то заподозрить и позвать подмогу. Пусть думает, что ты из местной стаи. Дальше. В этом квадрате я замкнул круг, - Джем обвел три дома на карте карандашом. - Здесь она ослабнет. Я надеюсь.
Если не почует некроманта. Если не насторожится. Если будет самодовольной, самонадеянной сукой. Слишком много "если", но с ведьмами иначе не выходит. Особенно с опытными ведьмами.
- Если что-то пойдет не так - уходи, - сказал Джем, покусывая нервно кончик карандаша. - Я ее отвлеку и приторможу, но защищать нас двоих - сил у меня не хватит.

- Это уже твои проблемы, как заманить, - недовольно щурясь, ответил Джем. Огонь он не любил еще с ведьминских времен, сейчас, впрочем, тот тоже вызывал нервную почесуху. Но некромант подавил в себе желание вырвать зажигалку из рук Марса и засунуть ее куда-нибудь... поглубже. Вернее, подальше. Просто отвел глаза, чтобы не смотреть на вспыхивающий то и дело огонек.
- Можешь хвостом покрутить, предложить переспать, плюнуть ей на спину и удрать. Я надеялся, что тебе хватит ума справиться самостоятельно, с твоим-то опытом долгой жизни? - добавил Джем равнодушно, перебирая свои амулеты из тех, что держал дома. Из самых безобидных. Все равно с ведьмой нужно будет справляться своими силами, одним натиском, ежели что, законсервированная магия агонию только продлит, но сути уже не изменит. Зато можно, конечно, попытаться нацепить на нее поводок... Джем задумчиво вертел в руках широкий строгий ошейник, решая, оставить ли его здесь или все-таки забрать с собой: вроде и "фонит" от него мертвичиной не сильно, не сразу и поймешь, наверное, из какого материала сделан... и поэтому вскинулся немного запоздало.
- Что? - снисходительно и даже почти ласково переспросил Джем, которого дико покоробило предложение стать личным парикмахером. - У тебя от марта совсем крыша съехала? Ты меня с кем-то перепутал, кот, - некромант высокомерно вздернул подбородок, понимая, что если сейчас это спустит на тормозах, то гордость свою может засунуть... ну, примерно туда, куда и зажигалку.

- Ты мне ничего не сможешь сделать, - хмыкнул снисходительно Джем, отстраняясь. Эти шуточки здорово мешали ему сосредоточиться на предстоящем, потому что сбивали с толку. Он думал о темноте, а приходилось переключаться на живое тепло. Неудобно. - Поэтому да, идем, - кивнул он, все же откладывая в сторону ошейник. Обойдется тем, что уже есть, экспериментировать будем на ком послабее, сейчас же лучше действовать наверняка.

Ожидание было хуже всего.
Джем был терпеливым. Но все же быть терпеливым проще, когда у тебя есть четкий план действий, когда вмешательство случая - мизерное, а в случае с котами на последнее рассчитывать было нельзя. Иногда Джему казалось, что эти оборотни одним своим присутствием что-то искривляют, смещают границы, иначе как объяснить, что рядом с Марсом некромант ощущал себя то сильнее, то слабел настолько, что прогибался под его идиотскую манеру разговаривать и увиливать от вопросов.
Все это особая кошачья магия, не иначе. Ибо воистину.
Сам Джем ждал в самом центре воображаемого круга. Впрочем, для ведьмы он станет осязаемым, едва та переступит очерчивающую часть пространства кровяную нить, поэтому хорошо бы Марс догадался не метаться вдоль границы, а сразу вел ее дальше, в тот очередной подвал, где устроился, как паук, ожидающий свою жертву, Джем.
Он потратил немало сил, закрепляясь на этом месте, укрепляя его кровью и чужой болью, после пришлось сутки отсыпаться, а потом подравнить шероховатости. Но все же, раскладывая по полу собачьи внутренности, чтобы понять, как близко уже подошли оборотень и ведьма, Джем был не уверен в успехе.

Идет. Джем поднялся на ноги, варварски вытирая ладони о брюки, и достал припасенный нож, разрезая привычным движением ладонь и замыкая ее отпечатком внутренний контур, закрыв ведьму в подвале. Теперь, пока сам некромант жив, она не сможет почерпнуть сил у товарок или позвать их на помощь.
Изоляция.
Теперь ведьма почувствует это на своей шкуре.
На самом деле, Джему было все равно. Он не вырезал обрядом у себя сочувствия, но вот нисколько не мог пожалеть женщину - старую, опытную, видно по глазам, когда та встретилась с Джемом взглядом, обернувшись. Она могла остаться в живых, Джем прошел бы мимо, не озаботившись и взглянуть в ее сторону. Она могла умереть, и ее образ вряд ли станет мучить некроманта, даже если он вытворит с ведьмой все, что собирается.
И, наверное, она прочла это равнодушие по его ауре, раз не смогла сдержать гримасу отвращения, промелькнувшей по красивому, точеному лицу.
Надо отдать ей должное, быстро сориентировалась. Скользнула взглядом по стенам, вычленяя символы - смерть, разложение, ограничение, конечность, - быстро взглянула наверх, где была начертана вариация пентаграммы, перекрывающей кислород.
Джем не собирался давать ей время, чтобы исследовать пол. Закрыл глаза, сосредотачиваясь, и мазнул ладонью по земле, пачкая ее кровью.
И земля дрогнула.
И снова.
И поднялась, разрываемая несколькими пар рук, цепко вцеплявшихся в ведьму. Поднимались полусгнившие трупы, отрытые на ближайшем же кладбище и зарытые здесь. Давно готовые к обряду, укрепленные и щедро напоенные человеческой кровью. И теперь они снова ее чувствовали, эту кровь, и не собирались отпускать, хоть, конечно, ведьма почти сразу начала отбиваться.
Несколько драгоценных минут зомби могли выиграть, как надеялся их создатель.
Джем же, поднявшись на ноги так быстро, как смог - все-таки энергии расходовалось порядочно, вспышки его некромантии были яркими, но не могли продлиться вечно, нужно было торопиться, пока ведьма не сожгла всех мертвецов - поднял руки, задрав голову, и вонзил свой нож в низкий потолок, замыкая тот самый контур, что совсем недавно разглядывала ведьма.
И красно-бурые, неприятные символы слабо замерцали - так мерцают гнилушки в топи, приманивая несчастных заплутавших путников, - стягивая сияние к тому месту, где стояла ведьма, чтобы начать тянуть ее силы. Капли собственной крови щекотали запястье, скатываясь ниже, к локтю и плечу, но Джем этого не замечал, купаясь в чужой боли и ненависти.

Ведьме бы дотянуться до Джема, но сейчас он еще был слишком силен, чтобы дать жертве пробиться через защитные барьеры, расчерчивающие кровью. Да и женщина уже слабела, от нее слово белый пар шел, невидимый человеческому взгляду, но очень хорошо поднимающийся к потолку и вливающийся в мерцающий узор. Джем не знал, сколько в ней этих сил, когда нужно остановиться, чтобы не выпить ее сразу до конца - Марс же хотел мести, а в чем будет месть, если смерть достанется легкая? Поэтому не стал рисковать, и выпустил один из своих ножей - лезвие его покорбленное, словно много лет провело в таком же сыром подвале, - и двинулся к ведьме, которая уже только шипела и вскрикивала, когда мертвецы вгрызались гнилыми зубами в ее плоть.
- Прочь, - велел Джем, и мертвецы с чувствующейся неохотой выпустили загнанную добычу. Некромант знал, что они вот просто так не успокоятся. В другое время он не обеспокоился бы, что те съедят кого-то неудачливого на своем пути, но сейчас вроде как нужно скрываться. И Джем, опустившийся на колени перед ведьмой, первым делом - придерживая ее за затылок, чтобы не увернулась, - вырезал на щеках блокирующий знак, а после сунул кляп в рот, перекрывая ток проклятий и угроз.
Потом достал из своей сумки жгуты, задирая бесцеремонно женщину юбку, чтобы затянуть их на бедрах. Повернулся к Марсу, сделал ему знак, чтобы подошел.
- Сломай кости, - приказал Джем. - Здесь и здесь, - провел он ногтем чуть ниже жгутов.

- Нет, это лишнее, - возразил Джем. Вытащил очередной нож, неприятный, с зазубринами, и подцепил, надрывая, посиневшую кожу над переломом. И только услышав очередной задушенный вскрик, спохватился. В мести же нет никакого вкуса, если твоя жертва не прочувствует всего до конца, а Джем чуть не подарил ведьме хороший шанс умереть от болевого шока.
Мертвецы беспокоились, но некромант снова нырнул в свою сумку, чтобы достать маленький пузырек: совсем простой, аптечный, в такие разливают капли для глаз, кажется, он даже не удосужился до конца стереть бело-синюю наклейку. Снова наклонился над ведьмой, которая все еще боролась, все еще пыталась отворачиваться, но сейчас Джем объективно был сильнее, с частично перекаченной-то силой. И ему даже не пришлось напрягаться, чтобы зажать голову женщину между коленей и щедрой порцией влить несколько капель в ее глаза.
- Мертвякам хватит и ног, - сказал Джем, когда уже добрался до слоя мышц. Резать на живую было не очень-то удобно, кровь сочилась, мешала разглядеть, где нужно было отделить надломанную кость, некромант весь перепачкался в крови и сукровице, прежде чем смог отделить ноги и бросить их своим ходячим трупам. Тем уже наставления не требовалось, уже давно сходили с ума от сладкого вкуса живого мяса, которого не дали распробовать.
- Но если хочешь помочь, на первом этаже, над нами, есть дрова и металлическая кровать. Принеси сюда.
Сам Джем уже раздевал ведьму, разрезая там одежду там, где было неудобно снимать.

- Если ты хотел просто, нужно было не ко мне обращаться, - спокойно сказал Джем, складывая подобие костра. На открытом огне, конечно, он не собирался ведьму сжигать, задохнется раньше, чем поджарится, поэтому ему нужно было сначала запастись огнями. Можно и купить заранее, конечно, но все равно сначала нужно закончить с телом.
- Если ты хочешь ей что-то сказать, то лучше сейчас. Потом она тебя просто не воспримет, - предложил Джем. Сам снова вернулся к ведьме, разводя ей ноги и с силой проводя очередным ножом - на этот раз особенно ровным и острым, - по внутренней стороне бедер, потом - по рукам от запястьев, которые опоясал отдельно, и поднимаясь выше, к подмышкам. И вокруг шеи, конечно. Неглубоко, повреждая лишь поверхностные сосуды.

Джем только поежился, но отодвигаться не стал. Его уже слегка мутило от захлестывающих сознание волн чужой силы, боли, ненависти, обреченности, так что вот даже такая несущественная поддержка помогала дышать ровнее. Да, все это было его епархия, но все же в старой ведьме было слишком много энергии, слишком много мутных, белесых воспоминаний, и Джем просто не успевал все это переваривать, и все это комком подбиралось к горлу, грозясь излиться наружу.
Впрочем, пока он удерживал равновесие: пока ловкими, многоопытными движениями снимал с ведьмы кусками кожу, стараясь не повреждать слишком сильно слои, вдруг после пригодится, чтобы навести порчу на ее подружек или еще что придумать. Так что Джем аккуратно их складывал на заранее растеленной клеенке, чтобы уже потом хорошенько высушить и обработать.
Кровь, конечно, здорово мешалась, все же он больше привык обдирать неподвижные холодные трупы, а здесь жертва еще как-то изгибалась, пусть и не могла полностью уже сломать все наложенные Джемом печати.
- Ладно, - сказал он, когда перешел уже на спину, соскабливая кожу с лопаток и заливая сплошную рану кровоостанавливающей смемью - чтобы ведьма не улизнула слишком рано. - Можешь взять один из ножей, у них тяжелая рукоять. Может сойти и за молоток, - и хоть практичной ценности в сломанных пальцах некромант не видел, но... пусть Марс развлекается. В конце концов, это его добыча.
Уже потом, когда ведьма стала обнаженным, исходящимся кровью куском мяса - лишь на лице все еще тускло горели глаза, которые она так и не закрывала, - а дрова догорели, оставляя после себя горчие угли, то и дело вспыхивающие лепестки пламени, - только тогда Джем перенес на кровать, на железную, уже успевшую нагреться ячеистую сетку. И глубоко вдохнул тут же пошедший по подвалу приторно-сладкий запах.
Ведьма медленно прожаривалась, и Джем чувствовал, как тает средоточие ее силы, последние ее оплоты, те, за которыми уже нет ничего. Только бесконечная боль и темнота. То, что он сделал, не просто убило женщину, но затянуло ее в ту пустоту, в ту агонию, что, наверное, толькои можно сравнить что с человеческим адом.

Джем, кое-как оттерев руки куском ведьминской блузку, сел рядом, тяжело привалившись к Марсу, вытянул по одной свои ноги. В углу еще шевелились полуукопокоенные мертвецы, но шевелились вяло, вряд ли выползут куда-то. Ведьма уже не издавала никаких звуков, и Джем не чувствовал ее ауры, кажется, полностью перетянув ее на себя, на время скрывая гнилое нутро.
- Я думал, коты мечтают только о кошках и заборах, - ответил он. Покосился на сигарету, но ничего не сказал, хоть и без терпкого запаха тошнило его изрядно. - Домой нужно, - сказал Джем почти без паузы, подразумевая не то кошачье убежище, не то свой родной подвал. Хотелось уже лечь хоть куда-то, где не тянуло почти вкусно жаренным мясом, забиться в угол, как гигантскому удаву, проглотившему больше, чем могло растянуться холодное чешуйчатое тело, и переварить полученное, отнятые силы.