Больно. Джем зажимал запястье, глотая злые слезы. Нанесенная ножом рана заходила на ладонь, заканчивалась мерзким, неприятным символом. И помимо того, что ныла и саднила острой, тянущей болью, Джем чувствовал, как истекает силой. Блядь, неужели это будет так каждый раз? Он не выдержит. Он не справится. Как будто душу вынимают, как будто соскабливают с него, живого, кусочек кожи и залепляют стылой могильной грязью. Мерзость. Прекратить, закрыться, должен же быть другой путь, не через себя, не через свою и чужую жизни...
Джем мотнул головой, закатив себе мысленную пощечину. Успокоиться. Отстраниться. Сосредоточиться. Что за истерика снова?! Другие выдерживали. И он ничем не хуже. Он не трус, не слабак. Он искупит свою вину. И все будет хорошо.
Ладонь Джем приложил к пробелу в круге, замыкая его. Теперь ловушка была завершена. Пьянящий аромат податливой добычи, неизвестной женщины, которая, истерзанная и измученная, лежала в самом центре, куда Джем старался не смотреть, должен был привлечь оборотня. Сейчас ему оставалось только дождаться, пока полная луна затуманит человеческий разум, заманит нечисть в круг и... тогда Джем выйдет и продлит мучения того, кто окажется внутри кровавых знаков.

Луна уходила, а вместе с ней таяло и заклятье, дурманящее голову оборотня, лишающее его остатков человечности и утопившее в звериных инстинктах. Джем терял время, с каждым меркнущим лучом его жертва освобождалась от пут насланного проклятья, и нельзя было медлить, но...
Одно дело - притащить на алтарь и без того умирающую от онкологии женщину.
И совсем другое - равнодушно вырезать внутренности живого, сильного оборотня.
И, к сожалению, для Джема разница была не только лишь в разнице прикладываемых усилий.
Крупный серый волк его все еще не замечал. Слишком лакомой была, наконец, переставшая кричать приманка. Слишком несло уже от Дженсена чужой смертью, если бы тот не двигался - и не отличить, наверное, от иного трупа. Но Джем двинулся: и почти сразу волк зарычал, поднимая перепачканную кровью морду.
Джем снова замер. Не волк. Волчица. Ну вот блядь же, как ему не везет.
Он убивал и прежде, конечно. В составе ковена и вдвоем с Джейми уничтожал нечисть, но целью тогда было очищение очередного погрязшего в грехах городка, а вовсе не насилие и чужая боль. И сейчас Дженсен все колебался над последней границей, последним рубежом, отделявшим его от мягкой, влекущей темноты.
Решился. Придвинулся ближе, игнорируя рычание и провел ладонью по символам, стирая их, рисуя поверх новые, замыкающие оборотня в отчерченном контуре едва ли метр диаметром.
Стемнело окончательно. И оборотня скрутило в трансформации, Джем шагнул еще ближе, почти касаясь женского плеча, все еще покрытого шерстью, но дурной взгляд его метнулся к лицу жертву, и несостоявшийся некромант резко отшатнулся.
Не просто жертва. Не просто волчица. Перед ним была женщина, которую он знал.
Джем сглотнул, отступил еще на шаг. А дальше совершил еще одну ошибку сегодняшней ночи: ответил на прозвучавший вопрос.
- Привет, малышка, - панибратское "малышка" сейчас особо резануло слух, сколько уже Дженсен не "флиртовал" с девушками, но иных слов найти не смог. - Давно не виделись, правда?
Он держался за пределами внутреннего круга. Знал, что несмотря на темноту, оборотень его прекрасно видит.